Пока мы молоды, мы должны вооружиться зубной щеткой и отправиться туда, куда глаза глядят.
Смеяться, совершать безумные поступки, рыдать, идти против системы,
читать столько, сколько, кажется, не вместится в голову, любить, что есть сил, чувствовать.
Просто жить.

[indent] Ничего в этой жизни не дается легко. Особенно после смерти родителей. Особенно, когда дальше двигаться и жить больше нет никаких моральных и физических сил. Чтобы достичь своих целей необходимо идти на определённые жертвы — тратить свои силы, время, нервы в конце то концов, ограничивать себя в чем-либо, кем-либо в обществе. Иногда бывают моменты, когда хочется всё бросить и отказаться от мечты. В такие моменты вспоминаю, как много я получу, если пойду дальше, и как много потеряю, если сдамся. Цена успеха, как правило, меньше, чем цена неудачи.

[indent] Такова была моя участь с самого детства. Я к этому привык и, признаться, совершенно не боялся. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромным — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже, совершенно неосознанно и не задумываясь. Они взлетали, а я в своём детстве, разве что, падал. От этого появилась и частичная зависть. Ведь... Чем я хуже других ребят? Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился игнорировать. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли, признаться, толком не родившись. Разве что переродившись, в бесконечной и вечной любви к наркотикам, алкоголю и...

[indent] Викки. Красивая, и такая же падающая, как я. Она была недоступной для меня звездой, тем лучиком надежды, за который я тянулся всем своим израненным нутром, лишь бы провести время вместе, даже если предлог был один - наркотики. Она была недоступна для меня, ведь Тайлер предпочитал её общество открыто, нагло, вечно забирая то, что ему нравилось. Не считая чувств других, открыто насмехаясь только потому что он крутой парень и богатый выскочка. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое напускной любезностью и плотной ширмой безразличия к окружающему обществу, что никогда не поймет истинное значение моих идеалов. А они были простыми. Идеалы эти. Чтобы рядом был тот, кто разделит со мной мою боль, под слоями наложенного кайфа научится воспринимать меня таким, какой я есть. Без осуждения, норм морали и совести. И если для того, чтобы посидеть в компании с девушкой, от которой я без ума, нужна горсть интересных таблеток, ящик пива и какое-нибудь местное кладбище на окраине Мистик Фоллса, то я готов: сбежать из дома, опять наврать, собрать скопленных карманных денег и пригласить её на своеобразную вечеринку фриков. А мы таковыми и являлись.

[indent] Только вот у Викки жить получалось ярче и сочнее. На неё кто только не пускал слюни, и не распускал свои грязные руки, такие как Локвуд, будь он проклят в конец. Она наслаждалась жизнью и тем кайфом, который я ей приносил. Появлялась как игривая кошка, будоража мои подростковые гормоны, каждый раз напоминала мне, что смысл в жизни после смерти родителей всё же на самом деле есть. И я каждый раз, когда нам удавалось встретиться, оживал. Отмирал из своего одиночества и боли, закрывал глаза и чувствуя её голову на своем плече, начинал жить. Пусть эти моменты были краткими, как действие травки вперемешку с алкоголем, но такие яркие, словно космос, в котором каждая орбита и планета прожигала насквозь той искренностью и парением, которые источала Донован. Они с Меттом были такие разные и её отличительная черта - улыбка с ямочками на щеках возводила каждый раз мой рухнувший мост надежды, вбивая влюбленность, как самую крепкую сваю. Когда-нибудь она станет моей. Окончательно, бесповоротно, а Локвуд закусит свой поганый язык до того, как я решу в очередной раз, что потасовки словами не достаточно и полезу с кулаками выбивать из него чёртову спесь.

[indent] — Я уже было подумал, что ты нашла себе поставщика дури посимпатичнее, — хмельно ухмыляюсь, сидя на ступеньках перед чьей-то безымянной могилой с пивом в руках, как только на горизонте появляется её утонченная фигура. Каждый раз я боюсь, что она больше не придёт. Что Тайлер найдет способ, как привлечь её настолько, что моя серость и титул неудачника школы выйдут на первый план и собьют на контрасте до отметки в ноль все старания завоевать внимание этой красотки. Мне плевать, даже если она меня просто использует, чтобы получить очередную дозу кайфа и насладиться этим временем рядом с тем, кто никого, как когда-то бросил в полемике Локвуд, привлечь к себе и заинтересовать не может. Да мне плевать. Даже если в глазах Донован я останусь неудачником и наркоманом навсегда, за её улыбку я буду готов стерпеть всё, даже собственный титул конченного.